Великий герцог Мекленбурга - Страница 43

Наступила моя очередь. По-хорошему мне, конечно, стоило провалить экзамен, с тем чтобы, когда король скажет "фи", со спокойной совестью отправиться в Германию. Впрочем, повертевшись в польском стане совсем немного времени, я выяснил, что с пушкарями у Сигизмунда туговато и возьмут любого криворукого, лишь бы умел обращаться с пушками, разве что урезав при этом содержание. Плюс ко всему презрительно глянувший в мою сторону итальянец несколько задел меня своим пренебрежением. Так что я решил постараться, хотя дело это было совсем непростым. Еще в то время, когда на "Благочестивую Марту" установили артиллерию, я регулярно стал упражняться в искусстве стрельбы. Потом при формировании полка и устройстве при нем артиллерийской роты мое высочество также не филонило. Говоря по совести, пушкарем я стал довольно средним, и больших успехов от меня ждать не стоило.

Отдельной проблемой было то, что все соискатели службы были с подручными, и только я один. Польские пушкари, когда я направился на батарею, сделали вид, что их там нет. Так что пришлось мне самому, засучив рукава, сначала заряжать выбранный мною фальконет, потом целиться и наконец стрелять. Народная поговорка гласит: "Дуракам везет", -- и я в который раз убедился, что глас народа -- глас божий. Как ни примитивен был прицел, промахнуться мне не удалось. "Сокол" бухнул, и маленькое ядро угодило в самый центр щита. Честно говоря, я надеялся поразить мишень, в лучшем случае, третьим выстрелом, но, разумеется, сделал вид, что всегда стреляю так. Затушив фитиль, я неторопливо надел снятый мной перед стрельбой камзол и со скучающим видом продефилировал мимо красного от злости Пелегрини.

Его величество был крайне рад проявленной мною сноровке и решил лично удостоить меня похвалы. Пришлось идти к королевскому помосту и очередной раз низко кланяться польскому родственнику.

Подле короля я нашел еще одно новое лицо. Молодой человек довольно приятной наружности с несколько слащавым выражением на породистой физиономии сидел рядом с его величеством и с интересом наблюдал за происходящим. Нетрудно было догадаться, что это еще один мой родственник через жену -- королевич Владислав. Впрочем, почему только королевич? Семибоярщина успела присягнуть ему как новому русскому царю и привести к присяге множество жителей царства. Хотя патриарх Гермоген и освободил москвичей от присяги на основании невыполнения молодым царем своих обещаний, он, как ни крути, был сейчас единственным законным русским повелителем. И весь этот поход был затеян с одной целью -- пропихнуть королевича на русский престол.

-- Смотри, Владислав, какой искусный артиллерист, -- проговорил король, -- не возьмешь ли его в свою свиту?

-- Отчего же не взять? -- улыбнулся будущий король Речи Посполитой. -- Если этот молодой человек шляхтич, то с удовольствием.

-- Меня зовут Иоганн фон Кирхер, -- отозвался я, еще раз поклонившись.

-- А у вас есть какие-то грамоты, удостоверяющие вашу принадлежность к благородному сословию? -- спросил стоящий за королевским креслом монах в белой рясе.

-- Увы, падре, все мои вещи и документы достались разбойникам, так что сомневающимся в моих словах я могу предъявить только свою шпагу, -- ответил я доминиканцу.

Не знаю, что на меня нашло и зачем я нагрубил святому отцу, но взгляд польского королевича, его голос и манеры показались мне крайне неприятными, а поскольку лицам королевской крови не нахамишь, я сорвался на монахе. Впрочем, тот тоже в карман за словом не лез.

-- Что же вы, сын мой, не предъявили свою шпагу ограбившим вас разбойникам? -- участливо спросил он меня в ответ.

Если после моего ответа монаху все присутствующие напряженно замолчали, то после того, как он парировал, разразились громким смехом.

-- Отчего же не предъявил -- предъявил, -- ответил я монаху, -- но ваша правда, святой отец, со шпагой у меня получается хуже, чем с пушкой, а вот пушки-то под рукой и не было.

-- Что же, вы, молодой человек, приняты, -- улыбнулся королевич, -- а я позабочусь, чтобы у вас была под рукою пушка, когда вы в следующий раз встретитесь с московитами.

Впрочем, была во всем этом и хорошая сторона. Сразу после испытания мне выписали патент на чин лейтенанта пушкарей и заплатили задаток. Кошель с сотней талеров приятно оттягивал мой пояс, когда я отправился к маркитантам. Торговцы встретили меня восторженно: жалованье солдатам постоянно задерживали, и покупатель, плативший серебром, был желанным гостем. Первым делом я приобрел себе пару пистолетов. Увы, мои допельфастеры приватизировал пан Муха-Михальский, и я чувствовал себя крайне неуютно без привычного огнестрела. Ничего равного моим прошлым пистолетам, к сожалению, не нашлось, пришлось приобрести два кремневых, довольно умеренного размера, а также пороховницу, пулелейку и все положенные принадлежности. Забегая вперед, скажу, что бой у моих приобретений был весьма недурен, а замки надежно высекали искру. У этого же торговца я реализовал доставшиеся мне по наследству от людей пана Мухи сабли и прочие колюще-режущие приспособления. Закончив с покупками, я поинтересовался, где можно починить оружие в случае поломки. Довольный сделкой торговец любезно указал мне путь и даже послал мальчишку-помощника проводить. Оружейник мне был нужен, чтобы доработать "винтовальную пищаль". Фитильный замок, конечно, безупречен с точки зрения надежности, но жизнь у меня бурная, так что фитиль не всегда подходит, точнее совсем не подходит.