Великий герцог Мекленбурга - Страница 51

К оглавлению

Между тем бой в деревне закончился, и неведомые воины обратили внимание и на нас.

-- Эй, выходите, крикнул нам один из них, одетый в бойдану1 и шлем, называемый мисюркой2.

# # 1 Разновидность кольчуги.

# # 2 Шлем, получивший название по месту изготовления в г. Миср.

-- А нам и тут не дует, -- тут же откликнулся я.

-- Стрелами посечем, -- посулил он нам в ответ.

-- Дурак, что ли? Детей побьете.

Тут откуда ни возьмись выскочила давешняя бабка и коршуном накинулась на ведущего переговоры воина.

-- Ополоумел, Сеньша! Ишь, чего выдумал, стрелами! А как и вправду детей посечете, ироды?

Тут другой из воинов, с окладистой бородой, торчавшей из-под личины шлема, вступил в разговор.

-- А ты, Никитишна, какого рожна детей не схоронила, как велено? Вот ужо получишь!

-- Охти мне, Онфимушка, да не успела, уж больно эти разбойники борзо появились, вот ей-ей, если бы не эти немцы, побили бы супостаты детишек.

-- Эй, вы, не бойтесь, выходите, не тронем.

-- А чего нам бояться, вы там еще полайтесь, пожалуй, а мы и поедем своей дорогой.

-- Э, нет, боярин, тут болота кругом, места гиблые, так просто не выберешься. Да выходите, не бойтесь, за то, что детишек помогли уберечь, земной поклон вам.

Переглянувшись, мы с Казимиром вышли, дети побежали впереди нас, и только девочка, спросившая, не убьем ли мы их, шла подле, держа меня за руку.

-- Эва, диво какое, -- удивленно протянул тот, кого называли Онфимом. -- Сколько лет живу, а такого не видывал. Немец и литвин детей спасли от душегубства.

-- Чего же тут дивного, -- возразил я ему, -- в том, что люди, пусть и чужие для вас, себя как люди ведут, а не как звери дикие?

-- Э, мил человек, сейчас такие времена лихие, что и свои себя хуже зверей ведут!

-- "Бывали хуже времена, да не было подлей", -- процитировал я слова будущего классика.

-- Как ты сказал, немец? Твоя, правда, не было подлее времен.

-- А это что дымит? -- обратил внимание на столб дыма за болотом ничего не упускающий Казимир.

-- Вот беда-то! -- скрипнул зубами Онфим. -- Добрались-таки супостаты до усадьбы. Эй, воинство, на конь! Вы с нами?

-- Теперь, видать, да.

В окружающих болотах местные для своего удобства построили гати. Неприметные чужому глазу и хорошо известные местным, они делали доступными самые отдаленные участки. По одной из таких гатей и доскакали мы до спрятанной в болотах боярской усадьбы. Как выяснилось позднее, Иван Сусанин, то ли тот же самый, то ли полный тезка будущего спасителя Романовых, завел, как и предполагалось, людей Березовского в трясину, а сам ускользнул одному ему ведомыми тропами. Литвины, полагая, что семья проводника будет достаточной гарантией лояльности, крупно просчитались. Но, будучи людьми бывалыми, сгинули далеко не все. Части удалось выбраться и, как на грех, попасть на спрятанную в болоте усадьбу. Небольшое количество защитников там было, и какое-то время они держались, но пока подоспела подмога, литвины почти всех уничтожили. Когда воины Онфима с гиканьем ворвались в усадьбу, бой уже почти кончился. Немногих остававшихся врагов изрубили, остальные вновь бежали в болота.

Кругом слышался плач, стоны раненых, многие обитатели усадьбы, оказывается, успели попрятаться, а теперь вылезали из своих убежищ. Некоторые поглядывали на нас с Казимиром недоброжелательно, но большинство просто устало скользили глазами и шли дальше к своему горю. В основном пострадали защищавшиеся с оружием в руках, но были и другие жертвы. Неожиданно из терема выскочила какая-то растрепанная девица и бросилась к небольшому открытому водоему рядом с усадьбой, можно сказать, пруду. К моему удивлению, никто не попытался остановить бедную девушку, лишь проводив ее глазами. Она же, пробежав по дощатым мосткам, с размаху бросилась в воду.

-- Боярышню ссильничали, ироды, топиться побежала, -- прошелестело между людьми, но вновь никто не сделал ни шагу.

-- Э-э-э, вы что творите, мать вашу? -- закричал я и тронул каблуками бока своей лошади. Простучав копытами по настилу, где только что бежала боярышня, я прямо с седла бросился в воду. Мутная вода с жадным хлюпаньем приняла меня и сразу захлопнула свою жадную пасть. Неведомо как я нащупал в воде девушку и отчаянно рванулся вверх. Достигнув поверхности, попытался вдохнуть, но жадное болото, маскирующееся под обычный пруд, не хотело отпускать свою добычу. Мне казалось, что уже конец, как вдруг я почувствовал чью-то помощь. Это Казимир обвязавшийся найденными здесь же вожжами, кинулся мне на помощь. Я тащил утопленницу, Казимир меня, а его, в свою очередь, воины Онфима. Выбравшись на берег, я бросился к девушке. Увы, она уже не дышала. Часть окружавших нас смотрела на происходящее с какой-то тупой апатией и даже немного брезгливо, другие, наоборот, кинулись помочь, но убедившись, что девушка не дышит, отстали. Однако я не собирался сдаваться. Припомнив занятия по охране труда, которые когда-то посещал, я, перекинув девушку через колено, выгнал воду из ее легких. Потом, положив на спину, стал делать искусственное дыхание. Эти мои действия уже привлекли людей, и они вновь стали собираться вокруг. Я же, не обращая на них внимания, продолжал попытки реанимировать боярышню. Казалось, все уже кончено, когда девушка, на которую все махнули рукой, будто бы поперхнулась и, выплюнув изо рта остатки воды, задышала. Я обессиленно опустился рядом с ней и, прижимая ее к себе, гладил по голове, приговаривая: