Великий герцог Мекленбурга - Страница 53

-- Ну, что же, люди добрые, дело к ночи, а утро вечера мудренее. Ступайте спать, а там видно будет.

Вот уж неделю я во главе небольшого отряда ушедших со мной жителей болот кружил вокруг польского лагеря. Попытка подбить на поход дворянскую дружину с треском провалилась. Онфим сразу заявил мне, что они люди дворян Шерстовых, сам хозяин с сыновьями и боевыми холопами ушел в ополчение, а ему строго-настрого велел блюсти поместье и единственную дочь. И если господь один раз попустил, то он вдругорядь божье милосердие испытывать не намерен. Однако когда со мной ушли несколько молодых парней, возражать не стал. И вот мы, как тати лесные, кружим вокруг войска Ходкевича. Гетман скоро двинется в путь, а я никак не могу придумать план диверсии. Даже просто пощипать ляхов не получается -- и они, и казаки меньше чем полусотней не ходят, а у меня и десятка нет. Причем толковые бойцы только я и Казимир, у остальных ни доспехов, ни сабель, ни коней. Безоружными их, впрочем, тоже не назовешь, у каждого самострел и кистень. Стреляют ребята без промаха, идут по лесу бесшумно и маскироваться умеют не хуже леших. Так что разведчики из них образцовые, а вот остальное... и самострелы охотничьи, броню из них пробить -- только если в упор! Короче, куда ни кинь -- всюду клин. Нет, зря я это затеял, надо уходить!

Пропустив очередной разъезд вражеской кавалерии, мы потихонечку-полегонечку выбираемся подальше, в сторону спасительных болот. Прятаться довольно легко, поскольку вокруг много валежника, оставшегося от бушевавшего некогда урагана. Мы уже почти ушли, когда мой взгляд очередной раз наткнулся на валежник. В голове крутилась какая-то мысль, и я сделал знак рукой, чтобы все замерли и не спугнули этой мысли ненароком. Подошел к валежнику и пощупал рукой, потом построгал кинжалом. Сухой.

-- А что, ребятушки, деготь в ваших местах гонят? -- спросил я у своих подчиненных почти певучим голосом.

Те переглянулись и хором ответили:

-- Как же не гнать, княже, конечно гонят.

-- Вот и славно, вот и хорошо, еще бы ветер в нужную сторону -- так и вовсе благодать.

Охотники удивленно переглянулись, но ничего не переспросили -- дескать, чудит князь, и пусть его, наше дело телячье.

Щедро политая дегтем куча валежника отвратительно воняет. Как ни пытались беречься, все одно изгваздались в темноте по самое не могу. Проклятый запах въелся, кажется, в каждую пору кожи и в каждую нитку одежды и будет преследовать меня вечно, но замысел, кажется, вполне удался. Казимир высек кресалом искру и, подув на фитилек, раздул огонь. Сначала подпалили приготовленную загодя бересту, и уже этой берестой зажгли валежник. Огонь сначала нехотя, а потом все живее и живее наконец разгорелся, начал жадно пожирать сушняк. Остальные проделывали то же самое дальше, и поэтому весь лес скоро наполнился сначала дымом, а потом и жарким огнем. Почуявшие опасность звери и птицы пытались выбраться из огненной ловушки. Одним это удавалось, другие, попав в западню пламени, гибли или задыхались в дыму.

У людей нет инстинктов животных, и они замечают опасность гораздо позже, когда начинает светать. Но у них есть разум, дисциплина и железная воля гетмана. Хотя какая-то часть войска, поддавшись панике, прыгала на коней и пыталась вырваться из огненного окружения. Но остальные стойко и мужественно рубили деревья, пытаясь задержать огонь, запрягали возы и старались спасти драгоценный груз. Увы, огонь приближался, кажется, со всех сторон и уходить было некуда. Все большее количество жолнежей и казаков, поддавшись панике, бросали все и пытались спастись, положившись на быстрые ноги своих коней. Но благородные животные, сами в панике и громко ржа, поднимались на дыбы и сбрасывали седоков. Наконец посланным на разведку удалось найти более-менее безопасный путь, и воинство, теряя возы и людей, устремилось в спасительный проход в огне.

Мы всего этого не видели, ибо как только огонь начал разгораться, я приказал уходить. Перепачканная дегтем одежда -- не лучший наряд во время пожара, так что ноги в руки -- и деру! Покинув опасный район, остановились. Теперь оставалось только ждать.

-- Ваше высочество, -- тихонько окликнул меня Казимир, -- вы полагаете, пожар заставит гетмана отступить?

-- Как получится, -- устало откликнулся я, -- ветер хоть и не силен, но в их сторону, к тому же мы окружили лагерь Ходкевича огнем, оставив только один выход: в болота. Если все пойдет как задумывалось, они растеряют большую часть припасов, и идти к Москве не будет никакого смысла. Если гетман решит возвращаться, то дорога на Новгород станет свободной, и мы сможем вернуться.

Вдалеке послышался взрыв, Казимир и охотники вскочили, озираясь, и только я, равнодушно посмотрев в ту сторону, остался лежать на попоне.

-- Что это было? -- встревоженно проговорил литвин. -- Не из пушек же палят?

-- Пороховой обоз взорвался, -- отозвался я, -- правда, не весь, скорее какой-то воз потеряли, иначе ударило бы сильнее.

-- Княже, -- позвал меня Никишка, один из ушедших со мной парней, -- мнится мне, скачет кто-то.

-- Где, откуда?

-- Так вестимо откуда, с пожарища.

Подхватив оружие, мы где бегом, где ползком направились в сторону пожара и вскоре увидели нескольких изможденных человек с обмотанными мокрыми тряпками лицами, на таких же измученных лошадях. Одежда на них несла следы огня и дыма, коней они провели и вовсе чудом, но, так или иначе, им почти удалось спастись. Почти, потому что на этот счет у нас было другое мнение. Знаками показав своим архаровцам "заходите справа", я двинулся вперед. По моему сигналу охотники пустили болты из своих самострелов и, подхватив кистени и дубины, кинулись в атаку. Опыта парням не хватало, и потому, вместо того чтобы распределить цели, они утыкали ближайших к себе врагов как ежиков и кинулись на остальных. Те, впрочем, оказались неспособны к сопротивлению и сдались практически без боя. Лишь двое попытались удрать, вскочив на своих измученных коней, но одного ссадил Казимир из подаренного мною пистолета, а по второму я выстрелил из своего нарезного карамультука, после чего пытавшийся бежать кулем упал из седла.