Великий герцог Мекленбурга - Страница 104

К оглавлению

104

- А ты князь уезжаешь разве?

Да. Нечего мне тут делать, двор где я останавливался, сгорел совсем, да и дела у меня...

- Совсем сгорел?

- Почти, только однорукий да дочка его и остались, да и те вроде ума лишились из-за своих.

- Из-за своих?

- Так, девочки их не-то в дыму угорели, не-то в том амбаре от татей прятались, что дотла сгорел.

- Горе-то какое, господи...

- Вот-вот. Ой, Еремей Силыч, забыл совсем, тебя там боярин Вельяминов чего-то ищет.

- А зачем я ему, - спросил староста подозрительно глядя на меня.

- Так, а я почем знаю? - Удивился я с самым искренним видом, - дело говорит у него до тебя.

Староста с озабоченным видом вышел вон, а я тем временем прощался с иеромонахом, давая ему последние наставления по поводу его раны. С наружи послышался истошный крик: - "Помилуй боярин!" и засвистели плети. Отец Мелентий прислушался и спросил:

- За непочтительность?

Я в ответ лишь развел руки, дескать, что я могу, порядок такой. На что иеромонах только вздохнул.

- За непочтительность надо!

Выйдя во двор, я нашел экзекуцию уже законченной, а Аникиту строго выговаривающего охающему старосте:

- Будешь знать, как князьям перечить! Теперь проси у князя прощения за невежество свое, да благодари за науку!

- Что поговорили? - Спросил я, усмехнувшись, у Аникиты, - тогда собирай своих и, не мешкая в путь, пора нам.

Вскочив на коней наше воинство, тронулось прочь из Железного Устюга. Местные жители нам в след не махали, впрочем, не осыпали и проклятьями. И лишь городские мальчишки какое-то время бежали следом, провожая нас. Когда город совсем скрылся из виду к нам из леса выехали трое моих драбантов сопровождавшие телегу в которой сидел однорукий Лука со всем семейством.

- Ты что их всех забрал? - немного удивленно спросил я у Казимира.

- Так добром они Марьюшку не отдавали, а приказа рубить не было, - отвечал мне бывший лисовчик с самым невинным видом.

- Много ли народу видело как их вывозили?

- Нет, ваше высочество, я велел их рогожей накрыть, так что никто их не видел.

- Пожалуй, ты все правильно сделал.

Семейство бывшего кузнеца тем временем с тревогою следили за нашим разговором, как видно, гадая о своей дальнейшей судьбе. И только Маша довольно улыбалась глядя на меня лучистыми глазенками совершенно ни о чем не заботясь. Неподдельная радость маленькой девочки передалась мне, и я улыбнулся ей в ответ.

- Здравствуй Марьюшка, ты скучала по мне? - обратился я к девочке.

- Скучала, - ответила она и тут же спросила, - а ты привез мне гостинец?

- А как же, и тебе, и Глаше, и матушке вашей с дедом. Только сейчас недосуг, а как встанем на привал, так я вам их и отдам. Хорошо?

- Нужен мне твой гостинец, черт ты заморский! - пробурчал на мои слова старик.

- Не скрипи старинушка, - усмехнулся я, - житья бы вам в Устюжне все одно не дали-бы, и ты, поди, знаешь почему. А так увезу вас в Москву, да к делу пристрою, глядишь и проживете.

- Что-то ты больно добрый.

- Что есть - то есть!

Когда мы вернулись в Москву, уже изрядно похолодало и зарядили дожди. Последние версты были сущим мучением, но близившаяся цель нашего путешествия придавала нам сил. Стрельцы караулившие заставу поначалу не хотели выходить и убирать рогатки, но взбеленившийся Вельяминов так кричал и грозил им всякими карами, что его признали. Кто-то из караульных сбегал за Анисимом, благо тот по счастью был недалеко, а уж он распорядился запустить наше бравое, хоть и изрядно промокшее воинство.

- Это хорошо, что ты князь вернулся, - торопливо рассказывал он, намокая вместе с нами под дождем, - сегодня переговоры с ляхами были, договорились что они всех русских отпустят какие есть в Кремле.

- Это пленных что ли?

- Не только пленных, а всех бояр какие вместе с ними в Кремле заперлись. Видать совсем невмоготу им в осаде, не иначе скоро сдадутся.

- Дай-то бог, - перекрестился Аникита, - а когда выпустят?

- Договорились будто завтра поутру.

- А это еще что такое? - воскликнул я, от неожиданности осадив лошадь.

На месте нашего лагеря вместо палаточного городка стоял настоящий форт. В центре его стоял настоящий терем с высокими стрельчатыми крышами и ведущими на второй ярус наружными лестницами. По углам высокие четырехугольные срубы крытые дранью, а промежутки между ними огорожены тыном. Пока я Аникита и Кароль потрясенно смотрели на это невесть откуда взявшееся сооружение, довольный произведенным эффектом Анисим подскакал к воротам и закричал:

- Спите басурмане? А ну отворяй!

Wer ist da?, - раздался голос из-за ворот, - Bist es du, Anissim? Was zum Teufel möchtest du?

- Открывайте шайзе свинорылые! - закричал им стрелецкий сотник.

- Und verdammt schnell, - добавил фон Гершов.

Караульные сообразили, что Анисим вряд ли так хорошо научился немецкому и выглянули из своего укрытия и, узнав своего командира, кинулись открывать ворота. Как видно из терема нас заметили раньше и едва мы въехали в ворота, нам навстречу выбежал Рюмин.

- Прошу простить меня, ваше высочество, если бы я знал о вашем приезде заранее, я бы приготовился к встрече наилучшим образом...

- Полно, - оборвал я его словоизлияния, - если у тебя внутри натоплено я все прощу.

- Ну, разумеется!

- Тогда вели принять коней, - весело проговорил я, спешиваясь, и обернувшись к Лёлику добавил чуть тише, - а вот часовые расслабились, пора им напомнить что такое служба.

- Будьте уверены, мой герцог, даже если бы вы не обратили на это внимания, я бы не дал им спуску!

- Не обратил внимания? С кем ты меня спутал Кароль? Ладно, я на тебя надеюсь.

104